Ожесточённые бои
Советским воинам предстояло взять высоту, на которой окопались немцы и пулемётами простреливали все подступы к оборонительным укреплениям. Как только бойцы поднимались в атаку, на вражеском рубеже появлялись танки с чёрными крестами и вели стрельбу из крупнокалиберных пулемётов. Наши артиллеристы выкатывали орудия из укрытий и прямой наводкой били по танкам.
Под прикрытием ночи солдаты во главе с парторгом роты Замалиевым подползли к пулемётным гнёздам противника и залегли во впадине. С рассветом пытались захватить пулемётную позицию врага, но выполз вражеский танк и начал утюжить местность, где окопались солдаты. Расчёт противотанкового орудия, в котором воевал Ермаков, прямой наводкой подкалиберным (с сердечником высокой прочности) снарядом поджёг фашистский танк. Вначале над ним взметнулся чёрный клуб дыма, затем пламя охватило всю машину, и танк взорвался.
Бой продолжался, неожиданно с правого фланга наступления «Катюши» произвели несколько залпов. Окопы и блиндажи врага покрылись дымом, и стрельба стихла. Раздалась команда: «Вперёд! За Родину!», воины атаковали фашистов и заняли высоту. Пал смертью храбрых парторг Замалиев.
Противотанковый расчёт, где наводчиком был Ермаков, вслед за орудием, которое везли лошади, переместился к немецким окопам. Повсюду лежали убитые солдаты и офицеры, валялись бутылки, сухари, котелки, автоматы. Недалеко от блиндажа сидел мёртвый немецкий офицер, на его коленях стоял котелок с кашей, а открытый рот был забит пищей. «Во как накормили, – крикнул Барыбин, показывая рукой на фрица, – так ему и надо!»
Расчёт с орудием по кромке леса продвинулся к небольшой возвышенности, ездовой Замота остановил лошадей на опушке и ждал указаний. Недалеко от орудия в лесу раздался крик о помощи. Прибежав туда, Ермаков увидел лежащего связного командира батальона, в области живота у него растекалась кровь. Иван достал из кармана санитарный пакет и начал перевязывать раненого. Боли у пострадавшего были нестерпимыми, он попросил:
– Пристрелите меня, товарищ.
– Сейчас санитар доставит тебя в медсанбат, – успокаивал Ермаков, – скажи, как тебя ранили?
– Я шёл в третью роту, наткнулся на фрицев, по мне стреляли.
– А где немцы? – спросил Иван.
– В балке, – ответил раненый.
Ермаков повернулся и увидел двух фашистов, дал по ним две очереди из автомата, одного убил, а второй бросился удирать. Подбежали санитары, положили раненого связного на плащ-палатку и унесли. Вернувшись к товарищам, Иван рассказал о случившемся, бойцы насторожились, немцы были рядом.
Медаль «За отвагу»
Впереди, метрах в ста пятидесяти от орудия появились две фигуры в плащ-палатках. Ермаков посмотрел в прицельное приспособление, сказал: «Не понятно, немцы или наши?» Барыбин и Попов взяли винтовки и выстрелили залпом, неизвестные побежали к балке, где были фашисты.
Заряжающий подал в орудие осколочный снаряд, Ермаков прицелился и выстрелил. Осколки достали врага, из лесной балки выскакивали немцы и разбегались по кукурузе, было их не менее двухсот. «Огонь по фрицам!» – крикнул заряжающий Барыбин, второй снаряд взорвался в самой гуще захватчиков. «Накрывай гадов беглым огнём, – кричал Попов, – пусть откушают наших гостинцев!»
Тридцать снарядов обрушил расчёт на фашистов, боеприпасы кончились. Слева появились миномётчики, увидев гитлеровцев, бежавших по кукурузе, начали бить по врагу. За три дня боёв на счету расчёта числились: сожжённый вражеский танк, несколько подбитых автомашин, сто двадцать убитых фрицев. Все бойцы расчёта были удостоены правительственных наград, Ермакову вручили медаль «За отвагу».
Об успешных действиях расчёта Иван написал в дивизионную газету «За Родину». Журналистский опыт требовал описывать героизм солдат в боях с захватчиками. Наступление развивалось успешно, полк продвигался в направлении Макеевки, предстояло освободить город, где Ермаков работал на заводе, вступил в члены партии.
Под вечер противотанковый расчёт расположился в балке, с рассветом войска должны были освободить город Макеевку. Получив приказ об установке орудия на новой позиции, ездовой Замота и Попов галопом промчались с пушкой к намеченному месту. Остальные бойцы расчёта перебегали по одному, противник установил пулемёты на терриконе возле шахты и обстреливал прилегающую территорию. Ермаков делал короткие перебежки, по нему стрелял пулемётчик. Как только солдат поднимался и совершал бросок, гитлеровец открывал огонь, пули пролетали рядом. Тем не менее, Иван прибежал к орудию и начал окапываться. «Смотри, ты ранен», – сказал Барыбин, правая штанина была в крови, вгорячах Ермаков не заметил этого. «Давай, я посмотрю, может надо перевязать?» – предложил Попов. Приподняли шинель, простреленную во многих местах пулями, сзади была задета мякоть на ноге.
– Придётся направить тебя в санроту, пусть хорошо перевяжут, чтобы не было заражения, – посоветовал Барыбин.
– Из расчёта я не уйду, – ответил Иван.
Перевязали рану, подкатили орудие к сараю и приготовились к бою.
Фашисты удирали, на изгибе дороги появились автомашины, прямой наводкой расчёт подбил два вражеских автомобиля. Мимо орудия бойцы провели под руки командира полка. Перед наступлением на Макеевку, он ушёл с разведкой, наткнулись на немцев, командира ранили в ногу. Советские воины выбили фашистов и освободили город.
Орудийным расчётом, в котором служил Ермаков, командовал младший лейтенант Сидоренко. На областной город Сталино (ныне Донецк) расчёт двигался ночью. На окраине города возле одного из домов поставили орудие, командир вместе с Барыбиным зашли в помещение. Находившиеся там люди рассказали, что отступая, гитлеровцы ещё с вечера подожгли макаронную фабрику. После короткого отдыха бойцы продолжили движение, в центр города прибыли на восходе. По улицам шли солдаты, местное население радостно встречало освободителей.К бойцам орудийного расчёта подошла женщина, на коромысле несла два ведра вишнёвой настойки. «Вот вам мой гостинец, дорогие наши освободители, – приветствовала солдат жительница города, – кушайте на здоровье», но воины отказались от такого подарка, расслабляться было некогда.
Мужчина лет пятидесяти принёс целый мешок папирос, раздавая пачки, приговаривал: «Вот и на нашей улице праздник». Жители от всей души радовались освобождению от фашистов, старались хоть чем-нибудь угостить солдат.