Цепь случайностей
Нападение
Это случилось за неделю до Нового года. Я шёл кататься в бор на лыжах, снега выпало достаточно, лёгкий морозец, безветрие способствовали прогулке. До леса, с лыжами на плече, предстояло пройти чуть больше километра, действие происходило в небольшом сибирском городке. Спешить было некуда, в свои шестьдесят четыре года – не работающий пенсионер, здоровье позволяло, предвкушал хорошее скольжение по лыжне среди заснеженных сосен.
Ходить на лыжах нравилось, занимался этим с молодых лет. Когда трудился на производстве, зимними выходными старался покататься в лесу. Выйдя на пенсию, продолжал прогулки, появление свободного времени помогало заниматься тем, что нравилось. Пенсионеры плохо представляют себя без работы, стараются пристроиться куда-нибудь, хотя бы за гроши. Дело не столько в маленькой пенсии, сколько в боязни одиночества, ненужности, нарастающем страхе. Я не был исключением, три года после назначения пенсии продолжал работать, как многие.
Молодёжь к работающим старикам относится пренебрежительно, конечно, энергия не та, реакция слабее, соображение медленнее. Но в глубине души молодое поколение робеет перед опытом старших, их мудростью, да и отцы, матери напоминают об уважительном отношении. Это нормально, однако исключений из общего полно.
Когда работаешь на пенсии, регулярно возникает мысль, особенно, если что-то не ладится в производственных отношениях, бросить всё и уволиться. Хотя оставлять привычную работу, коллектив не хочется. Проработав наладчиком электрического оборудования более сорока лет, уволился. Пришло время, когда бизнес старался освободиться от высококвалифицированных специалистов, экономя деньги, хотя в дальнейшем такие действия привели к росту аварий и катастроф.
Неспешно продвигаясь к лесу, вижу, как по тротуару навстречу мне идёт девчушка лет двенадцати с собакой на поводке. Животное сразу привлекло внимание; белая шерсть с крупными чёрными пятнами, приличные размеры, длинноногое. Порода эффектной элегантной собаки – далматинец. Когда-то в Англии их разводили для сопровождения карет, любовь к движению, выносливость считались главными качествами красавцев.
Наверное, мой вид с лыжами породил в далматинце угрозу. Легко потащив девочку за собой, собака бросилась на меня. Отшатнувшись, нападение произошло неожиданно, ощутил укус пальцев правой руки. Варежка не защитила, прокушенными оказались два пальца. Далматинец отпрыгнул, девчушка обхватила его руками, стараясь удержать на месте.
Не было ни страха, ни злости, как заторможенный, соображал, что делать? Снял варежку, на снег закапала кровь. Девочка испугалась, убежала вместе с собакой. Случайность прервала прогулку, пришлось вернуться домой. Обмыв руку, перебинтовал и отправился в поликлинику, благо она находилась рядом. Возникало желание не обращаться к медицине, но стариковское «как бы чего не вышло», отсутствие нужды в больничном листе сделали своё дело.
Травматолог осмотрела рану, записала историю, перебинтовав, отправили на уколы. Один поставили от столбняка, другой – от бешенства. Вторых уколов предстояло сделать серию из шести в течение двух месяцев. При этом обязательно соблюдение режима: не мочить, ограничить физическую нагрузку, не употреблять алкоголь. События разворачивались, цепляясь одно за другое, как звенья цепи.
Обратился в полицию, тогда ещё называлась милицией. Мне нужен был хозяин собаки для получения от него справки о том, что животное прививалось от бешенства, тогда бы отменили серию уколов (так посоветовала травматолог). Заявление приняли, состоялась беседа с капитаном, сказали: «Ждите». Только через месяц за подписью заместителя начальника прислали бумагу, в ней говорилось об отсутствии состава преступления в инциденте, на этом основании в помощи отказано.
Мне и раньше приходилось знакомиться с милицией, лет за пять до этого квартиру, в которой жили с женой, вскрыли и ограбили. Приехали три криминалиста, сняли отпечатки пальцев, составили протоколы, опросили соседей, и расследование замерло. По сегодняшний день тишина, как говорят: «Ни слуху, ни духу».
Осложнение
Не питая особых надежд на отыскание хозяина далматинца, продолжил ставить уколы против бешенства. Соблюдал рекомендации, в Новый год не пил даже шампанское. Дело не в моём послушании и исполнительности, просто, пока не требовалось больших усилий. Да и жизненный опыт подсказывал, что лучшее облегчение в беде – душевное спокойствие, ведь стоит поддаться страху, возникает паника, и дорожка устремляется к гибели.
Прошло три недели, сделали несколько уколов, происшествие стало забываться. После четвёртой инъекции почувствовал странности в работе сердца; то частота ударов замедлялась, то ускорялась. Первым пришло в голову предположение о низком качестве вакцины; уколы ставили в поликлинике, а в выходные дни в городской больнице, разные серии лекарства. Потом пришло осознание комплекса причин: возраст, стресс от происшествия, воздействие вакцины.
Дальше становилось хуже, отправился на приём к кардиологу в поликлинику, точнее вначале посетил терапевта, а уж тот дал направление к кардиологу. Срочно сняли кардиограмму, по результатам вызвали скорую помощь, и из поликлиники отвезли в городскую больницу в кардиологическое отделение. Капельницы, анализы, уколы, таблетки, обследования продолжались две недели. В палате лежали пятеро больных; мужчины за сорок лет, пожившие, у каждого своё видение жизни и больное сердце.
Лечил нас заведующий кардиологическим отделением, хороший профессионал, добродушный человек. Основным инструментом у него был фонендоскоп, во время обхода слушал сердце каждого, измерял давление, анализировал кардиограмму, рассказывал о лечении. Если изо дня в день наблюдать сердца больных, смотреть анализы, то по оттенкам тонов работы будешь ясно понимать состояние главного органа человека. Врач говорил: «Я понимаю твои проблемы и знаю, что надо делать, но у меня нет возможностей, необходимой аппаратуры». Устройство медицинской помощи: поликлиники, больницы, центры нуждается в совершенствовании. Более тесное взаимодействие, точность диагноза и самая совершенная помощь должны оказываться в одном месте. Предпосылки есть: интернет, нанотехнологии, современные медицинские центры.
Обстановка в палате была дружеской, но ночью начинался сильный храп и стоны, приходилось затыкать уши, чтобы заснуть. Однажды рядом с палатой положили пациентку, мест не было, кровать с больной стояла в коридоре. Женщина сильно стонала, к обеду затихла. Засуетились медсёстры и дежурный врач, пытались запустить остановившееся сердце, но попытки оказались тщетны. Умершую накрыли с головой простынёй, ещё два часа она лежала в коридоре, потом унесли в морг. На душе стало тревожно, смерть ходила рядом, выбирая очередную жертву.
Через две недели выписали, с рекомендацией направить в краевую больницу для дальнейшего обследования, так как аритмия не проходила. Зато уже знал, какие таблетки пить, когда болезнь стремилась остановить сердце. Такое ощущение иногда приходило и ясно понималось, хотя объяснить трудно. Направление выдала комиссия в поликлинике, предстояло поездом ехать за пятьсот километров, никуда не денешься – сибирские просторы.